• Просмотров 4 497
• Комментариев 0
• 28-10-2016, 06:31

ПРОКОПЕНКО Н.А., Институт геронтологии АМН Украины

Численность граждан в Украине, пострадавших в результате аварии на Чернобыльской АЭС, на 01.07.2000 г. составляет 3331176 чел. Интегральным показателем, отражающим санитарное благополучие населения, является инвалидность. Численность инвалидов, инвалидность которых связывается с последствиями Чернобыльской катастрофы, ежегодно увеличивается почти на 10 тысяч чел. Так, если в 1991 г. их было около 2000 чел., то на сегодня - 88,9 тыс. чел. [1]. В структуре заболеваемости приоритетные места занимают болезни органов пищеварения, системы кровообращения, нервной системы и органов чувств. Эти три класса болезней составляют 85-87 % среди причин инвалидизации. Что касается зоны добровольного отселения (зона 3), то с 1988 по 1997 гг. уровень заболеваемости в зоне увеличился в 2,3 раза. Обращает на себя внимание, что в отдельные годы в зоне 3 отмечается весьма высокий уровень психических расстройств (11-16 %). Для пострадавшего населения характерны заниженная самооценка состояния здоровья, высокий уровень тревожности, преувеличение риска радиационного поражения, потеря контроля над своей жизненной ситуацией, наблюдаются нарушения когнитивных механизмов. Это проявляется в низкой экономической активности, апатии в преодолении жизненных испытаний, в неспособности принять ответственность за свою жизнь.

Именно восприятие радиационного риска в большой степени определяет поведение людей, проживающих сегодня на "загрязненных"

территориях. В последние годы у населения все чаще наблюдаются

симптомы, типичные для депрессии и ипохондрии. Для них

характерны модели поведения, основанные на страхе и тактике

выживания [2].

Воздействие некомфортных условий среды может приводить к возникновению патологических отклонений в состоянии здоровья, вносить заметные штрихи в процесс перестройки организма в результате болезней, влиять на морфологические, физиологические и поведенческие реакции человека.

Важную функцию в процессе адаптации, кроме большого комплекса факторов окружающей среды, выполняют факторы внутренние, относящиеся непосредственно к самому человеку, его социальная установка [3]. При этом консерватизм в производственных, межличностных отношениях, отсутствие инициативы в смене способа жизни, неспособность к быстрой оценке изменившихся условий окружающей среды выполняет дисадаптивную функцию [4,5]. Вопрос адаптации неразрывно связан с так называемой адаптивностью, т.е. возможностью организма осуществлять адаптационные перестройки. Это свойство организма, вероятно, мало зависит от действующего фактора и с биологической точки зрения определяется прежде всего пластичностью нервной системы и особенностями гормонального регулирования [6]. Способность к адаптации, при ее рассмотрении под социальным углом зрения, зависит от активности жизненной позиции личности и определяется, прежде всего, способностью личности непрерывно формировать или менять свою социальную установку.

Адаптационный процесс имеет определенную последовательность фаз или этапов, характерную при приспособлении практически к любому из действующих факторов [7,8,9]: фаза тревоги, фаза резистентности, фаза истощения. Наличие последней фазы необязательно и она возникает тогда, когда организм не в состоянии полностью компенсировать нарушения, возникшие при длительном воздействии экстремального фактора (стрессора).

Продолжительность и выраженность фаз адаптационного синдрома различны и зависят как от свойств организма, так и от характеристик действующего фактора или комплекса внешних воздействий. В большинстве случаев, чем интенсивнее действие возмущающих факторов, тем короче фаза адаптации. И, наоборот, при незначительной силе действующего фактора продолжительность фаз удлиняется, а выраженность их падает. При изучении последствий катастроф, особенно это касается радиационных аварий, необходимо уделять большое внимание проблемам социально-психологического характера, которые могут по значимости перекрыть прямые биологические эффекты [10,11]. Восприятие радиационного риска необязательно связано с масштабами аварии, в первую очередь оно зависит от индивидуальных особенностей личности, окружающей социальной среды и ситуации, что сложилась вокруг аварии [12].

Таким образом, психосоциальные эффекты являются одними из главных последствий аварии [13]. Они обусловлены рядом объективных и субъективных факторов: радиационная обстановка, информирование населения, его радиационные и гигиенические знания, социально-экономическая ситуация в отдельных регионах и в стране в целом, качество медицинского обслуживания, а также пол, возраст, образование, семейное положение, личностные черты [14-19].

Психологическое состояние населения на "загрязненных" территориях продолжает формироваться под влиянием стресса пролонгированного действия. Оно характеризуется повышенной "абсолютной неудовлетворенностью" различными сторонами жизни [20]. Исследования, проведенные некоторыми авторами, показали, что доля лиц, переживших природные и техногенные катастрофы и, при этом, более или менее успешно самостоятельно преодолевших кризисные события, составляет около 80 %. Они используют собственные ресурсы, не прибегая к профессиональной помощи психологов, психотерапевтов [21].

Учитывая вышеизложенное, задачи проделанной работы состояли в определении типов адаптационного поведения, характерных для населения, проживающего на загрязненной радионуклидами территории.

Материалы и методы. Материалом служили данные, полученная в лаборатории социологических исследований и общественной информации Института эпидемиологии и профилактики лучевых поражений Научного центра радиационной медицины АМН Украины. Выборочную совокупность составило взрослое население (старше 18 лет), проживающее в зоне добровольного отселения. Выборка сформирована с соблюдением квотного принципа отбора по полу и возрасту. Опрос проводился методом раздаточного анкетирования. Анкета содержала опросник общего здоровья GHQ 28, тесты психоэмоционального и социально-психологического состояний (авторы методик: Спилбергер Ч.Д., Ханин Ю.Л.; Головаха Е.И., Панина Н.В.), заполнялась респондентом самостоятельно. Материал был подвергнут корреляционному, регрессионному и факторному анализу с использованием пакетов прикладных программ STATGRAPHICS и SPSS.

Результаты и обсуждение. При анализе опросника общего здоровья, включающего перечень эмпирических индикаторов соматического состояния, состояния тревожности, социальной дисфункции и депрессии, методом пошаговой регрессии было установлено, что основной вклад в дисперсию кумулятивного показателя здоровья внесла психоэмоциональная составляющая, характеризующая состояние тревожности, нервного напряжения и страха (72,8 %). Доли индикаторов депрессивного состояния (чувство совершенной безнадежности, бесполезности своего существования, суицидальное поведение, характеризующееся мыслями и намерениями), соматического (чувство слабости, переутомления, боли в голове), социальной дисфункции (уровень работоспособности, деловитости, чувство удовлетворенности работой) составили соответственно 12,3 %, 2,2 %, 1,2 % (p<0,001). При использовании четырехбальной шкалы оценки (от 1 до 4) зависимость кумулятивного показателя здоровья от состояния тревожности может быть выражено уравнением линейного вида (коэффициент детерминации 72,8 %, p<0,001)

Y = 15,1 + 2,7X,

где Y - общий показатель здоровья;

X - уровень тревожности.

Если рассматривать адаптацию как форму связи и средство обеспечения сохранения относительной устойчивости, покоя, стабильности, внутреннего и внешнего единства биосоциальной системы через борьбу, изменение, движение, развитие, внутри самой системы, ее внешних отношений и способов ее адаптации, то состояние тревожности может быть отнесено к первой затянувшейся фазе адаптационного процесса. Продолжительная эмоциональная напряженность, возникшая как результат осознания имеющихся проблем, вызывает состояние психической дисадаптации.

Факторный анализ признаков общего здоровья по тесту GHQ 28 позволил выделить с помощью латентных переменных (накопленный вклад 81 % в объяснение дисперсии всех признаков) две категории людей: с психосоматическими расстройствами (соматическое состояние и тревожность, 66,3 %) и социально-депрессивным поведением (социальная дисфункция и депрессия, 14,7 %). Что касается сохранения здоровья, то одни из них рассчитывают только на себя или частную медицину (вклад в общую дисперсию 78,7 %), другие - на государственную систему здравоохранения и на народные методы лечения и оздоровления (вклад 8,2 %).

Для оценки социального самочувствия населения, проживающего на "загрязненной" территории, использовался сокращенный вариант теста из 20 пунктов. В перечень эмпирических индикаторов социального самочувствия вошли уровни благополучия в 10 условных сферах социальной жизнедеятельности индивида: социальные отношения, социальная безопасность, социально-политическая, профессионально-трудовая, информационно-культурная, рекреационно-культурная, материально-бытовая (1-й уровень), материально-бытовая (2-й уровень), межличностные отношения, личностные качества. Измерение компонентов социального самочувствия осуществлялось по четырехбальной шкале достаточности социальных благ. Регрессионный анализ показал, что дисперсия суммарного индекса социального самочувствия на 86,3 % определяется материальной обеспеченностью (1-й и 2-й уровни материально-бытовой сферы, 74,6 %) и возможностями полноценного отдыха и проведения досуга (рекреационно-культурная сфера, 11,7 %). С одной стороны, это можно рассматривать как реакцию населения на социально-экономические преобразования в нашей стране, а с другой, - предпосылку трансформации ценностно-нормативной системы, формирующейся в обществе. С помощью факторного анализа взаимосвязей индикаторов социального самочувствия, все потребности были условно разделены на три группы, которые получили названия:

- социально-политические и правовые гарантии (социальные отношения, социальная безопасность, социально-политическая сфера, вклад 38,3 % в дисперсию всех признаков);

- материально-трудовые и информационно-рекреационные

гарантии (профессионально-трудовая, информационно-культурная,

рекреационно-культурная, материально-бытовая (1-й уровень),

материально-бытовая (2-й уровень), вклад 15,5 %);

- социально-психологическая поддержка (межличностные

отношения, личностные качества, вклад 8,2 %).

Если рассматривать социальное самочувствие людей как их обобщенную эмоционально-оценочную реакцию на социальные изменения и свое положение в обществе то результаты анализа говорят о том, что людей сильно волнуют процессы происходящие в обществе, так как они оказывают непосредственное влияние на их социальное и материальное положение.

Это подтвердил и факторный анализ ответов респондентов, касающихся их оценки факторов, влияющих на здоровье. Первое место заняли общегосударственные проблемы (нестабильная ситуация в стране, неблагоприятная экологическая ситуация, низкий уровень жизни, вклад 70,2 %), второе - проблемы жизнедеятельности (условия труда, жизни и быта, отношения в семье, взаимоотношения с соседями, сотрудниками, вклад 7,1 %) и третье - непосредственно вредные привычки (курение, алкоголь и т.д., вклад 5,9 %). А улучшение условий жизни население связывает прежде всего с повышением уровня своего благосостояния, но не за счет активизации личных усилий, а за счет адресной помощи со стороны государства и местных органов власти (вклад 69,7 %), с реформами в народном хозяйстве - вклад 5,7 %, с личной экономической активностью - 5,2 %.

Благодаря субъективным ощущениям и оценкам событий индивиды неодинаково реагируют на жизненные трудности и адаптируются к ним. Уязвимость человека, восприимчивость к психологическому стрессу зависит от его представлений о себе и о мире, от способности брать на себя серьезные обязательства, контролировать или влиять на события. Именно обязательства, которые берет на себя человек, являются выражением его интересов (материальных, моральных, духовных) и целей. У человека много интересов, поэтому он по возможности продумывает их и ранжирует по важности. Общая направленность интересов и социальные установки выявляются через реальное (или вербальное) поведение и его мотивы. Основой мотивов являются потребности, от них зависят интересы и деятельность людей вообще. Осознание потребностей в качестве интересов представляет сложный процесс, детерминированный условиями жизни, конкретной ситуацией, теми отношениями, в которых живет человек. Природные задатки индивида, его социальный опыт, ситуативные социальные установки оказывают существенное влияние на реальное поведение. Для одних людей достижение успеха в жизни является самым мощным мотиватором, для других достижение имеет минимальное значение по сравнению с качеством взаимоотношений с другими людьми. На восприимчивость к стрессу влияет то, насколько серьезны взятые обязательства, не превышают ли они возможности человека. Но и неуверенность в собственных силах независимо от того, насколько точно является эта самооценка, несомненно снижает адаптационные ресурсы организма.

Для определения поведенческих характеристик, зависимых от личности, применен психодиагностический метод на основе шкал интернальности (от -3 до +3, 0-нейтральное поведение): в области достижений, в восприятии неудач, в семейных отношениях, в служебной сфере, в межличностных взаимоотношениях, в отношениях к здоровью и заболеванию. По данным регрессионного анализа дисперсия общей интернальности на 42,2 % объясняется экстраверсией-интраверсией в области достижений, на 22, 8 % - в восприятии неудач, 12,3 % - в служебной сфере и на 4,6 %, 1,6 %, 1,5 % - соответственно отношениями к здоровью, семейными отношениями, межличностными взаимоотношениями (p<0,001). Факторный анализ позволил выделить типологические группы по конкретным ситуативным установкам и мотивам: интересы одной группы обращены к сфере отношений (восприятие неудач, семейные отношения, межличностные взаимоотношения, вклад латентной переменной в общую дисперсию 31 %), другой - к сфере труда (область достижений, служебная сфера, отношение к здоровью, вклад - 22 %).

Для объяснения связей состояния тревожности (как основной доминанты общего здоровья) и напряженности в материально-бытовой сфере (как основной доминанты социального самочувствия) с темпераментом и стилем мышления человека был проведен факторный анализ матрицы шкал интернальности с поочередным включением в нее данных доминант. Обе доминанты оказались скоррелированными со шкалой интернальности в служебной сфере (положительная корреляция с показателем здоровья и отрицательная - с показателем социального самочувствия). Вклад в общую дисперсию признаков в первом случае - 14,7 %, во втором - 15,3 %. Таким образом, люди, которые берут на себя повышенные обязательства в служебной сфере, менее устойчивы к стрессу и имеют более низкий уровень социального самочувствия. Предпосылкой здоровья является не только умение преодолевать возникающие трудности, но и способность найти компромиссное решение, которое поможет человеку преодолеть испытания или переоценить их угрозу. Индивид, чей характер стабилен, кто располагает многочисленными способами адаптации и у кого нет желания состязаться в первенстве, будет испытывать стресс только в крайне неблагоприятных обстоятельствах.

Радиационная обстановка, прежде всего как субъективно значимый фактор, в сочетании с социально-экономическими условиями создает экстремальные условия для проживания. Анализируя (с помощью факторного анализа) с одной стороны планы населения на дальнейшее проживание на радиационно загрязненной территории, а с другой - признаки проявления темперамента, удалось выявить наиболее устойчивый тип людей, склонный к интраверсии в межличностных взаимоотношениях (вклад в общую дисперсию признаков - 16 %).

Выводы. Так как человек объединяет в себе физические и духовные, рациональные и чувственно-эмоциональные компоненты обеспечения жизнедеятельности, то индивидуальные стратегии адаптации определяются как имеющейся концептуальной моделью, выработанной на основе субъективной оценки среды, так и базисными физиологическими функциями. Поэтому стресс, здоровье, работоспособность, семейные и социальные связи и индивидуальные особенности образуют единое целое (рисунок). Социальные ресурсы организма, наряду с физиологическими, повышают его устойчивость к стрессу, осуществляя контроль за потенциально стрессовыми ситуациями. К таким ресурсам относятся знания, умение, финансовая обеспеченность, социальная поддержка, признание, уважение и любовь других. Однако социальная поддержка может оказывать как негативное, так и позитивное влияние на стресс, на психологические и физиологические процессы адаптации. Кроме того нельзя допускать социальной изоляции, которая приводит к развитию чувства скуки, потери самого себя, бесцельности существования, т.е. к состоянию отчужденности. Отсюда следует, что социальная политика должна уделять большое внимание психосоциальным аспектам.

Наибольшего успеха в реабилитации населения "загрязненных" территорий можно достигнуть, если воздействовать на все компоненты адаптационного процесса: когнитивные, эмоциональные, поведенческие и соматические, учитывая темперамент и личность индивида, его навыки адаптации, особенности поведения и реальные стресс-факторы. Необходима перестройка сознания и поведения личности в соответствии с изменившимися условиями экологии и социальной среды, воспитание социально-мотивированной личности. Каждый человек должен быть уверен в том, что его здоровью, жизни, правам ничего не угрожает, в порядочность, честность других людей, в собственные способности и таланты, понимать смысл своего существования. Таким образом, основными системообразующими факторами адаптации населения зоны 3 являются социально-политические и правовые гарантии, безопасность, уверенность в себе и социальная деятельность.